Александр Привалов написал эту статью накануне выборов:

Путину очень повезло с оппозицией. Не случись Болотной площади и последующих протестных акций, избранная главным кандидатом пружина кампании (угроза внешнего вмешательства в политическую жизнь России) сработать бы не смогла. Страна про эту угрозу не раз уже слышала; с темой «шакалящих у посольств», на иной вкус, власти сильно переборщили ещё в думской кампании 2007 года — и она едва ли очень уж заняла бы чьё-то внимание, кабы на улицу не вышли рассерженные горожане.

И если не они сами, то уж точно их неновые лидеры оказали Путину сразу две услуги. Они придали хоть какое-то зримое содержание разговорам об оранжевой опасности — и, что гораздо важнее, своей поразительной беспомощностью подчеркнули неизменную деловитость премьер-министра ярче, чем сумел бы говорухинский штаб. На словах отвергая тезис о безальтернативности Путина — тезис и вправду странно звучащий в стасорокамиллионной стране, — своей практикой они его иллюстрировали. Вот с расцветом болотного движения и пошёл вверх путинский рейтинг.

За необычную живость кампании дорого заплачено: недопустимым огрублением споров. Проблем страны вообще никто не обсуждал; не возникло сколько-нибудь заметных дискуссий ни по серии путинских статей, ни по программам других кандидатов. Все последние недели обсуждалось (если это можно назвать обсуждением) одно: за Путина — против Путина. В интернете, впервые игравшем в кампании столь заметную роль, эта бинарность очень быстро была взвинчена до шокирующе жаркой ненависти. Умные люди давно предостерегали нас, что интернет с его социальными сетями вовсе не обязательно даёт человеку более объёмную картину мира, но может «порождать сектантство и закрытость и разделять людей на маленькие тоталитарные группки» (Э. Кин). Теперь нам предъявлены очевидные тому доказательства.

Результатов голосования я ещё не знаю (мы сдаём номер в пятницу), но прогнозы не оставляют места для сомнений. Путина 4 марта опять поддержит большинство — но новое, не такое, как в позапрошлый и даже в прошлый раз. Г. О. Павловский, надо думать, со временем и новое путинское большинство истолкует нам столь же велеречиво, как толковал предыдущие; если же покуда попробовать изложить ситуацию попросту, выйдет примерно так:

Заметную, если не ключевую роль в нынешней поддержке играет инерция. Доля безоговорочных сторонников едва ли велика; не у всех, так почти у всех голосовавших за Путина накопилось к власти — и к нему персонально — немало претензий. И претензий зачастую трудносовместимых: одни, например, недовольны малостью инфраструктурных вложений, другие — разрастающейся платностью образования и медицины. Успокоить всех, банально раздавая деньги, не позволит арифметика — тем более что есть претензии, деньгами вообще не снимаемые: та же коррупция, например. Для консолидации к грядущим трудным временам придётся искать какие-то новые подходы.

Новые подходы необходимы и потому, что тезис о безальтернативности власти вызывает, очевидно, всё меньше одобрения, а задачу обеспечивать передачу власти и политическую стабильность в государстве никто отменить не сумеет. Речь, понятно, не обязательно об операции «Преемник» (тем более что подобная операция очевидно не гарантирует успеха), но какой-то механизм вырастания следующих слоёв руководителей должен же быть, а его не видно ни во власти, ни в парламентских партиях, ни в иных местах. Политическая система в её нынешнем состоянии слишком зажата и просто не позволяет сколько-нибудь ощутимому числу перспективных политиков конкурировать за авторитет и влияние в обществе. Так или иначе, но это придётся менять.

Сейчас началось парламентское рассмотрение начатой президентом Медведевым политической реформы. Эта реформа очень важна, и будет жаль, если её возможный эффект окажется смазанным. Законопроекты готовились в спешке, теперь их, кажется, собрались в пожарном порядке принимать. Не надо бы торопиться. Взять хоть законопроект о думских выборах. Принять его в том или даже примерно в том виде, в каком он представлен в Думу, значило бы, по-моему, погубить всё дело. После бурной выборной кампании самое время обсудить законопроекты максимально гласно с участием всех заинтересованных лиц — мне кажется вполне достижимым компромисс, который устроит все активные силы. Например, я при всём старании не могу усмотреть ничего страшного ни в том, чтобы разрешить партиям блокироваться, ни в том, чтобы решительнее снизить барьер для прохождения в Думу, — и т. п.

Но политическая реформа, даже самая удачная, заметно скажется не с первого дня и даже не с первого года, поэтому она — только часть дела. Однозначно трактуемые знаки перемен власть — и лично Путин — должны будут подать быстрее, в ближайшие же месяцы. Общество должно увидеть принципиально другой подход к людям, не входящим во власть, и к идеям, порождённым вне высоких кабинетов.

Вот скоро будет формироваться новое правительство. За 12 лет все выучили, из каких групп Путин выбирает кадры; значит, нужно хотя бы нескольких министров назначить неожиданно: из парламентской оппозиции, из несистемной оппозиции, из бизнеса, из науки. Не беда, если какое-то назначение окажется неидеальным (а то прежние были идеальными!) — важно, что на верхних этажах начнут хлопать двери лифтов.

Вот новое правительство будет оглашать свои планы — в них должно быть несколько идей, придуманных не во власти. Например, если вдруг кому-нибудь соберутся снизить налоги — пусть будет известно, что это делается по предложению такой-то бизнес-ассоциации. Мелочь, конечно, но надо же хоть так отползать от опостылевшей схемы «мы ваши отцы, вы наши дети».

Вот власть обещает ввести в обычай открытое интернет-обсуждение важнейших законопроектов. Прекрасно, но пусть станет возможно обсуждать не только детали, но и концепции; пусть хоть в случаях совсем уж дружных требований публики правительственные проекты бракуются или кардинально перерабатываются.

Да, все мной названные примеры — ручная работа, но только так оно поначалу и бывает. Приём, использованный дважды, называется методом. Метод, практикуемый в течение известного времени, становится институтом.