Вторые по счёту американо-грузинские военные учения «Agile Spirit-2012», проведённые 10-24 марта с.г. на базе Вазиани (Грузия), заложили ещё один камень в фундамент тесных двусторонних военно-политических отношений. Но не только эту миссию выполнил совместный тренинг американских и грузинских военнослужащих. Значимость учений обусловливается и внешнеполитическими аспектами американо-российских связей, а также планов Вашингтона по выстраиванию линии своего влияния от Чёрного моря до Каспийского бассейна.

Всё, что затрагивает американо-грузинские отношения, особенно в военной сфере, не может не волновать Москву. Отсюда большая зависимость конъюнктуры связей России и США от таких факторов, как углубление военного сотрудничества между Вашингтоном и Тбилиси.

О линии вовлечения США в региональные процессы на Черноморско-Кавказском направлении через три страны - Румынию, Грузию, Азербайджан - для которых евроатлантическая интеграция представляет значительный интерес, уже упоминалось в одной из предыдущих статей. Здесь можно лишь сказать, что последние по времени американо-грузинские военные учения предоставили экспертному и политическому сообществам очередной повод задуматься над далеко идущими планами Вашингтона по построению удобной архитектуры влияния и проецирования своей мощи в регионе.

Вашингтонские политики не отходят от заданной линии тесного вовлечения в региональные процессы, хотя оценки экспертов по темпам и содержательности данного вовлечения разнятся.

Превалирующим выступает мнение о заметном снижении интереса США к вопросу вовлечения в региональные процессы на Черноморско-Кавказском пространстве. В качестве аргументов приводятся заявления (публичные и негласные) со стороны причастных к выработке внешнеполитического курса США лиц о том, что Вашингтон желает снизить темпы своего вовлечения, переложив значительную часть ответственности за поддержание стабильности на региональных акторов.

Иная точка зрения указывает на определённый пересмотр Вашингтоном своей политики в регионе, но без сложения с себя определённых полномочий и тем более ухода из региона.

США не намерены позволить поставить под вопрос уже занятые позиции в регионе, которые концентрируются вдоль линии Румыния-Грузия-Азербайджан. Все три страны имеют проблематику в отношениях с Россией - от открытой враждебности со стороны Грузии, через натянутость отношений с Румынией, до максимально сглаженной, однако грозящей проявиться в любой момент противоречивости в отношениях с Азербайджаном.

Линия в составе трёх актуальных и потенциальных оппонентов России в Черноморско-Кавказском регионе поддерживается усилиями США в максимально дееспособном состоянии и преследует цель ограничить влияние России в регионе и отсечь её от своих тесных партнёров на Южном Кавказе в лице Армении и отчасти Ирана.

Линией Румыния-Грузия-Азербайджан Вашингтон по горизонтали «разрезает» Южный Кавказ от Чёрного моря до Каспийского бассейна, ограничивая политику Москвы по выстраиванию своей линии, проходящей по вертикали «Россия-Армения-Иран». Причём выстраиваемая США линия «перерезает» вертикаль российского влияния на Южном Кавказе посредством Грузии, наиболее оппонирующей России страной в регионе.

Создаётся парадоксальная ситуация. Находясь за тысячи километров от Черноморско-Кавказского региона, но выстроив линию влияния в лице трёх указанных стран, Вашингтон не испытывает затруднений, например, логистического характера. Более того, линия имеет два ответвления - северное и южное, начинающиеся, соответственно, от стран-членов НАТО - Румынии и Турции.

На этом фоне испытываемые логистические трудности союзников по ОДКБ - России и Армении - выглядят одновременно и препятствием, и неким нонсенсом, учитывая расположение России как и причерноморской, и кавказской страны.

В регионе налицо демонстрация США и их партнёрами своих возможностей «быстрого реагирования», которые носят весьма двойственный характер. Так, одной из целей американо-грузинских учений официальный Тбилиси назвал отработку методов борьбы с повстанческими группировками. Но повстанцы в Афганистане – это весьма отдалённая и абстрактная категория условного противника, если учитывать, что учения проводились под Тбилиси. Повстанцы в грузинском восприятии – это, скорее, не афганские талибы, а абхазские и югоосетинские жители, находящиеся под «зонтиком» гарантий безопасности со стороны России. Более 300 американских морских пехотинцев из 12-й смены Черноморских ротационных сил (дислоцируются на румынской территории), участвовавших в учениях на грузинской территории, отрабатывали сами и учили своих коллег из 4-й пехотной бригады сухопутных войск Грузии действиям борьбы с повстанцами. Последние, по градации западных стран, как известно, бывают «плохие» и «хорошие» (как, например, в Сирии).

Интересно также отметить влияние грузинской тематики на американо-российские отношения. Основной вопрос здесь – это дальнейшая направленность и содержательное наполнение двусторонних связей после возвращения на пост главы государства В.Путина (1). Тактическим вопросом в актуальной повестке в последние месяцы стала возможность визита В.Путина в США для участия в заседании Совета Россия-НАТО в Чикаго 20-21 мая. Окончание избирательного цикла в России и начало подобного цикла в США диктуют свою логику в заинтересованности администрации Белого дома видеть вновь избранного президента России в составе участников Саммита НАТО в Чикаго и проведения заседания Совета Россия-НАТО на высшем уровне.

Последние шаги Вашингтона свидетельствуют о значительном интересе в визите В.Путина в США в мае с.г., если даже вновь избранный президент России посчитает своё участие в заседании Совета Россия-НАТО нецелесообразным и тем самым снизит статус этого мероприятия до уровня официальных представителей России и Альянса (2).

Одновременно с выказыванием заинтересованности в диалоге с Россией на должном ровном уровне, со стороны Вашингтона продолжились прессинг и даже давление на Москву по отдельным международным темам. Одной из таких тем стала ситуация в Сирии, в понимании и оценке которой позиции США и России на нынешнем этапе особо разнятся.

В частности, одним из вопросов настойчивого прессинга американского руководства на российскую сторону стал вопрос склонения Москвы к свёртыванию военно-технического сотрудничества с Дамаском. Другими проявлениями стала активизация американо-грузинских политических и военных контактов, продолжение тесного военного сотрудничества между Вашингтоном и Тбилиси, а также полученные из Вашингтона новые сигналы по вопросу полной евроатлантической интеграции Грузии (3).

В последнее время чувствуется повышение избирательности Вашингтона к развитию связей с Москвой. Внешнеполитическая стратегия под названием «перезагрузка» оказалась весьма абстрактным понятием, лишённым на отдельных направлениях двусторонних отношений содержательности и конкретики.

Предшествовавшие внешнеполитические стратегии Вашингтона в отношениях с Москвой отличались большим содержательным наполнением и представлялись более ясными по своей направленности. Одна из таких стратегий получила условное наименование «избирательное вовлечение» (selective engagement) и была разработана демократической администрацией Белого дома при президенте Б.Клинтоне.

Данная стратегия предполагала взаимодействие между США и Россией в ряде областей, представляющих взаимный интерес. Как отмечают российские исследователи, по мнению идеологов «вовлечения», такая стратегия должна была способствовать становлению России в качестве демократического государства, лояльного к сложившемуся международному порядку с Соединенными Штатами в качестве лидера. Под влиянием таких идей Вашингтон поддержал присоединение России к «Большой семёрке», способствовал созданию Совета Россия-НАТО. Подход «избирательного вовлечения», начиная с 1990-х гг., поддерживается многими членами демократической партии, а также отдельными представителями реалистской группы республиканской партии (4). Добавим, что такая стратегия, точнее её инерционное воздействие на нынешнем этапе американо-российских отношений, привела к поддержке Соединённых Штатов при вступлении России в ВТО.

Однако в «избирательном вовлечении», помимо не устраивающей Россию роли «младшего партнёра», со стороны Вашингтона в отношении Москвы проявляется больше избирательности, чем реального вовлечения в продвинутые связи. И американо-грузинские учения «Agile Spirit» подтверждают это.

Вашингтон прилагает усилия к созданию благоприятных условий для визита В.Путина в США в мае с.г., но за два месяца до предполагаемого визита проводит учения с целью приобретения грузинскими военными навыков ведения борьбы с повстанцами. Таким образом, американская стратегия «избирательного вовлечения» в условиях абстрактной «перезагрузки» отношений с Россией всё больше принимает вид «целенаправленного ограничения» интересов и влияния последней.


Михаил Агаджанян, внешнеполитический аналитик - специально для Интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”

Ссылки:

(1) Известные аналитики Вашингтона недавно выступили со своими оценками по поводу влияния на российско-американские отношения факта возвращения на пост президента России В.Путина. Важность данных оценок определяется не только уважаемым положением их авторов в экспертном сообществе США, но и тем обстоятельством, что эти оценки вместе с рекомендациями были озвучены на слушаниях в Комитете по международным делам Палаты представителей Конгресса США. Эксперт Центра США и Европы в Институте Брукингса С.Пайфер (Steven Pifer) 21 марта с.г. в своём докладе перед американскими конгрессменами вывел общую оценку в связи с наступающим президентством В.Путина: «оно (президентство В.Путина) не повлечёт изменений в стратегическом курсе российской внешней политики, хотя тон и стиль, возможно, будут отличны от того, что было при Д.Медведеве». Пристального внимания заслуживают также оценки американского аналитика в отношении вопроса вовлечения России в тесное сотрудничество с США, в т.ч. и в особенности на пространстве бывшего СССР. Так, С.Пайфер в своём докладе отметил, что различие взглядов по постсоветскому пространству представляет потенциальный источник конфликта, который может вызвать кризис в российско-американских отношениях и поэтому «Вашингтону следует тесно консультироваться с Москвой в открытом режиме для того, чтобы управлять различиями по данному региону» (Steven Pifer, The Future Course of the U.S.-Russia Relationship, Remarks before the U.S. House of Representatives Committee on Foreign Affairs, March 21, 2012).

(2) 7 марта на первой в нынешнем году большой пресс-конференции в Белом доме президент Б.Обама объявил о проведении 18-19 мая, т.е. накануне саммита НАТО в Чикаго, в Кэмп-Дэвиде в штате Мэриленд саммита «Большой восьмёрки» (G-8). Саммит G-8 первоначально планировалось провести также в Чикаго, но, как объяснил на пресс-конференции Б.Обама, по просьбе ряда мировых лидеров, никогда ранее не посещавших Кэмп-Дэвид, запланированное совещание «восьмёрки», которые всегда проходят в «неформальной обстановке», состоится именно в Кэмп-Дэвиде. Б.Обама также особо подчеркнул, что он надеется на то, что саммит G-8 на американской территории даст ему возможность встретиться с новым президентом России. Через два дня, 9 марта, пресс-служба Белого дома опубликовала сообщение о том, что в этот день состоялся телефонный разговор между Б.Обамой и В.Путиным, в ходе которого президент США поздравил вновь избранного президента России с победой на выборах. В сообщении пресс-службы указывалось, что стороны сошлись в необходимости продолжать успешную перезагрузку своих отношений и президент Б.Обама выразил надежду принять В.Путина на майском саммите G-8 в Кэмп-Дэвиде.

(3) В середине марта текущего года стало известно о внесении в Сенат США законопроекта, призывающего администрацию Б.Обамы разработать «чёткую дорожную карту» для принятия в НАТО Грузии, Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговины и представить данную «дорожную карту» на саммите НАТО в Чикаго. Инициатором законопроекта стал видный сенатор-республиканец Ричард Лугар, пользующийся большим авторитетом в США и за рубежом в сфере внешней политики.

(4) М.Солянова, Американская дипломатия и развитие (4-летний обзор дипломатии и развития) // «Россия и Америка в XXI в.» (электронный научный журнал), № 3, 2011.