Социальный хамелеон, реабилитатор нацизма, левофашист, отрицатель Холокоста, левый либерал и палестинофил, исламофашист. А интернет наполнился фото, подобно размещённой мной выше. Это только часть печатных определений всколыхнувших толерантную Европу и направленную на немецкого писателя и нобелевского лауреата Гюнтера Грасса, который всего-навсего написал стихотворение «О чем необходимо сказать».

Грасса обозвали фашистом и антисемитом, врагом израильского народа, потребовали лишить его Нобелевской премии, и запретили въезжать в Израиль. В чём же провинился Гюнтер Грасс? Он не возводил в ранг героев фашистов и их пособников, как делают в Прибалтике и ещё недавно в ющенковской Украине на официальном уровне, не воспевал фашизм, не восхищался Гитлером, и не ставил под сомнение количество жертв Холокоста.
Гюнтер Грасс лишь высказался по иранскому вопросу, назвав Израиль источником нестабильности в регионе и усомнившись в наличии иранской ядерной программы. Грасс также раскритиковал германские власти за продажу Израилю подводных лодок, способных нести крылатые ракеты с ядерными боеголовками. Грасс выразил озабоченность возможностью новой войны, которая, по мнению нобелевского лауреата, во многом может начаться благодаря Израилю. И призвал Иран и Израиль отказаться от насилия, дабы избежать очередного конфликта в, и без того нестабильном, регионе. Вот это стихотворение в переводе Б. Хлебникова.

О чем необходимо сказать
Почему я молчу, почему замалчиваю то,
что вполне очевидно и уже отрабатывается
на штабных учениях, в итоге которых мы,
если выживем, останемся только сноской?
Заявлено право на превентивный удар,
который способен уничтожить иранский народ,
вынужденный ликовать на демонстрациях
и порабощенный хвастливым демагогом,
которого подозревают в создании атомной бомбы.
Но почему у меня не поворачивается язык
прямо назвать другую страну,
где уже давно – хотя и втайне –
наращивается ядерный потенциал,
совершенно бесконтрольный
из-за недоступности для проверок?
Я подчинялся общему
замалчиванию очевидного,
это тяготит меня своей ложью, а также
угрозой наказать за ослушание
огульным обвинением в «антисемитизме».
Однако теперь, когда моя страна,
- хотя ей, требуя ответа, напоминает о себе
совершенное ею неслыханное злодеяние, -
в очередной раз с холодной деловитостью
и дежурной декларацией об искуплении
исторической вины поставила Израилю
подводную лодку с установками для
смертоносных ракет, которые
будут нацелены туда, где бездоказательно
предполагается наличие одного
атомного заряда, а в качестве аргумента
используется лишь опасение,
я говорю то, что необходимо сказать.
Почему ж я молчал до сих пор?
Я считал, что мое происхождение,
отмеченное неизгладимой печатью позора,
не позволяет мне укорять Израиль –
страну, к которой я отношусь по-дружески
и чьим другом я хочу остаться.
Почему же я заговорил теперь,
на старости лет, используя последние капли чернил:
Израиль, ядерная держава, угрожает
и без того хрупкому миру на планете?
Потому что говорить необходимо сейчас,
ибо завтра может быть поздно:
мы, немцы, и без того несущие тяжкое бремя,
можем оказаться пособниками преступления,
оно вполне предсказуемо, а потому
от совиновности не удастся отделаться
обычными отговорками.
И еще: я больше не могу молчать,
мне обрыдло лицемерие Запада,
надеюсь, за мной последуют многие другие,
они перестанут молчать,
и потребуют от тех, кто несет угрозу
отказаться от применения силы,
они заставят правительства обеих стран допустить
международный орган
к израильскому ядерному комплексу
и к иранским атомным объектам
для постоянного и беспрепятственного
контроля.
Только так можно помочь всем,
израильтянам и палестинцам, всем людям,
что теснятся, враждуя друг с другом,
в этом регионе, оккупированном безумием,
а, следовательно, лишь так можно помочь и нам.

Александр Плеханов в статье «Европу ждет «демократическая инквизиция»?» пишет:

- Но Грасс, на свою беду, допустил непростительный промах, упомянув в негативном свете «священную корову» – Израиль, чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах.
Ведь, как известно, в мире существуют всего две страны, которые нельзя не только критиковать, но и вообще упоминать о них с малейшим негативным оттенком. Иначе можно сразу же получить пожизненное клеймо махрового антисемита, врага свободы, а то и террориста. Не имеет смысла называть эти страны: всем и так прекрасно известно, о ком идет речь. Один косой взгляд в их сторону – и потом долго можно доказывать, что ты – не реакционный верблюд, а законопослушный либеральный осел. И при этом ты можешь быть хоть трижды нобелевским лауреатом. В качестве примера можно упомянуть другого нобелевского лауреата – колумбийского писателя Г.Г. Маркеса. Автор «Ста лет одиночества» имел очень нехорошую привычку критиковать «светоч демократии» – США, за что и получил на орехи, причем с весьма неожиданной стороны. Советско-американско-российский писатель В. Аксенов был настолько возмущен нападками Маркеса на любимую им Америку, что не удержался и назвал его «другом мирового концлагеря». Ни много ни мало.

Нелли Гутина, журналист и писатель назвала Грасса один из самым успешных создателей нового пост-военного нарратива. Она пишет:

- История сама по себе, нарратив сам по себе. Он определяется не только и не сколько историками, а внедряется в сознание писателями и журналистами. Согласно новому нарративу, который постепенно пытается вытеснить старый, ту войну удалось бы предотвратить, если бы Польша оказалась уступчивей и если бы «поджигатели войны» Черчилль и Рузвельт пошли на компромисс с Гитлером, вместо того чтобы заключать союз со Сталиным. Книги, которые трактуют историю мировой войны в этом ключе, становятся бестселлерами, именно в силу востребованности этого нарратива западными элитами.

Гюнтер Грасс действительно был последовательным создателем новой истории. Его романы о потопленных немецких кораблях стали бестселлерами, а его высказывания о шести миллионах немецких военнопленных, зверски умерщвлённых в советских концлагерях, были широко растиражированы. В своём автобиографическом романе он описывают свое детство в «оккупированном» Данциге, пишет о матери, которая «позволяла советским солдатам творить с собой все, чтобы уберечь от подобной участи свою дочь». Повторял вслед за Бивором, который назвал Памятник Неизвестному Солдату «Памятником Неизвестному Насильнику».

Всё это вписывалось в общую политику, проводимую в Европе – приравнять зверства фашистов и подвиг советских людей. В Европе начал культивироваться образ европейца – жертвы, как фашистов, так и «русских насильников». В свое время Йошка Фишер сказал: «Мы действительно жертвы, но мы жертвы самих себя». Это стало забываться.

Но переписывание истории такой процесс, что уже невозможно поставить точку в определённом месте. Если затронули одну страницу истории, вторая скажет за себя сама. Если Гюнтер Грасс назвал «Дрезденский Холокост» настоящим, то сама собой возникнет мысль о «ненастоящем». В канун своего визита в 2009 году в Польшу, Грасс посетил свой родной город, бывший Данциг, и призвал поляков «перестать быть вечными жертвами», и назвал деление на жертв и преступников «искусственным». Обратившись с этим к полякам Грасс, уже не мог остановиться:

Я подчинялся общему
замалчиванию очевидного,
это тяготит меня своей ложью, а также
угрозой наказать за ослушание
огульным обвинением в «антисемитизме».

И мир взорвался, говорить о «той» стране в таком ключе нельзя – табу: об Израиле в Германии можно говорить либо только хорошее, либо очень хорошее, либо вообще ничего. Все остальное расценивается как криминал – со всеми вытекающими последствиями. Министр внутренних дел Израиля Эли Ишай предложил лишить Грасса Нобелевской премии, а министр иностранных дел Авигдор Либерман затянул старую песню о том, что «западная интеллигенция опять готова положить евреев на алтарь безумных антисемитов».
Германскому министру иностранных дел Гвидо Вестервелле пришлось давать объяснения своим израильским коллегам. Он заявил, что сам лично «не согласен со стихотворением, т. к. нельзя сравнивать Израиль и Иран по уровню исходящей от них угрозы». Вряд ли это удовлетворило израильский МИД, который был бы явно не прочь судить Грасса как нацистского преступника. Не исключено, что Германии опять придется подарить Израилю очередную субмарину, дабы «партнеры» поумерили свой праведный гнев.

Рискует навлечь на себя гнев Израиля и пресс-секретарь федерального правительства Штеффен Зиберт, который указал на то, что «в ФРГ существует свобода слова, поэтому комментировать стихотворение герра Грасса федеральное правительство не собирается». Можно не сомневаться, что после такого дерзкого и «неполиткорректного» заявления Зиберта и самого запишут в антисемиты и «друзья мирового концлагеря». Не исключено, что достанется на орехи и представителям Шведской академии, которые сразу же заявили, что не будут лишать Грасса Нобелевской премии, т. к. награда присуждена ему заслуженно.

И уже блогеры в Израиле пишут:

- Если вдруг Германия из преданного друга превратится в нашего кровного врага, то Израиль в состоянии одержать над ней военную победу и устроить немцам ядерный холокост! И эта перспектива (не совсем фантастическая) некоторых немцев не может не тревожить и, особенно, в свете неумных высказываний и угроз со стороны нашего правого правительства.
- Наше правительство всегда думает. Угрозы Израиля принесли свои плоды. Иран вынужден был пойти на переговоры с Европой и уже не заявляет нагло, что "уничтожит сионистское образование". Так что правительство предприняло психологическую атаку и выиграло. Даже фашист, которого уже выгнали из левой партии за его стих, и которого скоро лишат нобелевской премии, уже не знает, как помочь своим братьям - исламофашистам.
- а что или кто мешает закрыть эту вонючую фашисткую обезьяну в гараже с работающим двигателем на пару часов???????????

Вновь Нелли Гутина, журналист и писатель:

- Если до сих пор беженец из Данцига Гюнтер Грасс ассоциировал себя с палестинцами, то сегодня латентный реваншист Грасс ассоциирует себя с гораздо более мощной силой - исламофашизмом, который стал для него всем тем, чем была нацистская Германии, и чем она могла бы стать, если бы союзники не сделали с ней то, что сделали.
Исламофашизм и левый либерализм - союзники, а бездарное стихотворение имело такой успех именно потому, что скрепляет и воспевает их естественный союз.

От некоторых комментариев так и веет злобой и ненавистью. Причём ко всем, ко всему миру. Я не буду их приводить. А вот на этот комментарий хотел бы обратить внимание. Речь шла о шести миллионах ликвидированных военнопленных. Вот фрагмент из интервью Гюнтера Грасса историку Тому Сегеву: «Из восьми миллионов, которые попали в плен к русским, может два миллиона выжили, остальные были ликвидированы». Комментарий:

- Но меня в этой истории удивляют русские. Стоило Грассу наехать на Израиль, как русские сайты и их каналы тут же простили Грассу эту ложь, и всё, что он написал раньше по поводу "русских оккупантов и насильников". Вот, оказывается, как задешево они могут продать своих ветеранов и память своей победы над нацистской Германией!

Я не признаю права этого комментатора судить позицию русских сайтов. Хотя бы потому, что помню другой комментарий из той же «Полосы» на статью Адасы Фальк «100 дней после детства» о Брейвике http://falkad.livejournal.com/4343.html:

- Я исхожу в своих взглядах на действительность только из одного - что выгодно и что невыгодно Израилю. Потому что это моя страна, я здесь живу и здесь мне умереть, когда придет время.
И жалеть мне есть кого, кроме тех ублюдков, которые собрались на этом острове только для одного - разрабатывать планы, чтобы еще такого плохого сделать моей стране, а, следовательно, мне лично и моим детям.
И то, что Брейвик какое-то количество из них расстрелял - вовсе не делает их в моих глазах святыми. И то, что некоторые (далеко не все! - посмотрите списки убитых) из них были несовершеннолетними - ничего не значит, потому что они были достаточно взрослыми. Чтобы взять в руки оружие и убивать. К чему их идейно и готовили на этом острове.

Тем не менее, несмотря на будто правильную мысль стихов о прекращении насилия, я Грессу не верю. Не верю в его искренность. Гресс, действительно социальный хамелеон, идущий в ногу с трендом. Его первые герои мучились сознанием вины за содеянное, последнее время его героев мучает память о том, что сделали с ними, а именно победили. Гресс идёт в ногу с запросами времени. И его стихотворение я воспринимаю, только как сигнал о том, что Германия взяла курс на европейское лидерство. Гресс выполняет заказ на создания нового немецкого сознания. И использует всё те же методы информационной войны - стилизованные фрагменты, выборочная память, субъективный опыт, эмоции и свободные ассоциации.

Писатели, журналисты. Они называют себе патриотами своих стран. Они сеют в своём народе семена ненависти, вражды к другим народам. Они думают, что они защищают свой народ. Нет, они готовят его в жертву. В жертву тем, кто на этом зарабатывает и не имеет национальности, и есть приверженцы одной религии – священной частной собственности.

По материалам: Военное обозрение, polosa.co.il