Недавно моего друга журналиста Антона Красовского не пустили в ресторан. И не потому, что он не прошел фейс-контроль или был сильно пьян, - не пустили из-за позиции, публично высказанной им на ток-шоу «НТВшники» (Красовский в частности утверждал, что Берия был неоднозначной фигурой и мы должны быть благодарны Лаврентию Павловичу за то, что он построил наше первое Сколково, т.н. «шарашки», фактически создав ядерную и космические отрасли). Владелец заведения, столь любимого столичной интеллигенцией за дешевое бухло и псевдопарижский шик, с порога заявил «С такими взглядами как у тебя, иди ищи себе другой ресторан». После таких слов, разумеется, не оставалось ничего другого, как идти и искать.

Случившееся можно было бы смело принять за милый débauche в духе Серебряного века, если бы не одно НО. В последнее время, глядя на то, как представители столичного бомонда пожирают друг друга в своих фейсбушках, жежешечках и прочих бутиковых СМИ, на ум приходит термин НЕРУККОЛАПОЖАТНОСТЬ (от диссидентского «нерукопожатность» и гламурного «руккола»), обозначающий несогласие одних интеллигентных людей садиться срать на информационное поле с другими в связи с принципиальными расхождениями во взглядах, например, на дело Ходорковского или Народный Фронт.

То, какое количество килобайтов тратится в сети на то, чтобы очернить друг друга, позволяет говорить о вялотекущей гражданской войне. Русское общество буквально пронизано лучами ненависти, словно Форт Нокс – инфракрасными лазерами. Для того, чтобы считаться приличным человеком, теперь принято кого-то обязательно ненавидеть. Быдляк и Киркорова, телевидение и ментов, мигалки и песни Стаса Михайлова.

Но ошибочно было бы принимать этот разгул публичных страстей за торжество демократии. Это в Америке отцы либерализма боролись за freedom of speech (свободу слова). В России классическая свобода слова никогда особо никому не была нужна, поэтому у нас восторжествовала freedom of срач, как своеобразная форма бандитской разборки для интеллигентных людей.

Что же разделяет теперь некогда цельную социальную прослойку? Да то же, что и всегда – выбор между цинизмом и лицемерием, с одной стороны, и деклассированным идеализмом и фальшивой принципиальностью с другой. Одни готовы смириться с жизнью, сознательно обесцененной ради стабильности и комфорта. Другие способны только бесконечно постить ссылки на ютьюбовскую крамолу, глумиться над конъюктурщиками из «Единой России», называть это «гражданской позицией» и напрочь игнорировать тот факт, что сами они в конечном итоге кормятся за счет всех этих мамутов, прохоровых и дерипасок.

При этом ни те, ни другие не способны договориться, потому что под свободой слова у нас всегда понималась право не высказывать, а навязывать другим свою точку зрения. Взять, к примеру, известные письма 45-ти и 55-ти, соответственно, в поддержку и против Ходорковского. Когда мы захотели сделать «НТВшники», посвященные этой теме, то столкнулись с проблемой неразрешимого свойства: подписанты и с той и с другой стороны отказывались идти на программу, мотивируя свое решение тем, что не станут общаться с этими «продажными тварями». Зато за спиной друг у друга охотно раздавали компрометирующие друг друга интервью.

Все это говорит о том, что коммунальные нравы за последние 25 лет никуда не делись, а наоборот даже оказались усилены «биологическим сволочизмом» свободного капитализма. А пробудившаяся в нас принципиальность необходима лишь для того, чтобы кого-то обосновано ненавидеть.